Гранатовое зернышко  - Мария Акулова

– Вкусно хоть? – свое мороженое Мир съел давным-давно, а вот Амина до сих пор смаковала.

– Очень, я бы и тебе предложила, но боюсь, слюна у меня ядовитая – умрешь.

– И кто из нас после этого жлобсабирыч? – Мир хмыкнул. Давно уже не злился на прошлые перепалки и брошенные в сердцах слова.

– Я жлобтахирыч, жлобсабирыч – ты.

Амина ответила тоже беззлобно, улыбнулась Миру, а потом снова уставилась перед собой – в темноту.

– А сбежали мы зачем, Амина Тахировна?

– Шалости захотелось – вот и сбежали, – объяснить более внятно Амина не смогла бы. Впрочем, как и на вопрос о том, зачем прихватила с собой Бабаева. Это получилось как-то непроизвольно. Первой мыслью в голове мелькнуло: «бежать», а второй: «прихватив все свое». Мир каким-то образом оказался в перечне «своего». Конечно, то, что наряду с сумочкой и шалью – не очень приятно, наверное, но в принципе не так уж и плохо.

– Шалость удалась, – они на какое-то время замолчали. Амина доедала свое мороженое – действительно вкусное, пикантное, необычное, а Мир копался в телефоне. – А откуда ты взялась, Амина Тахировна? – следующий вопрос родился как-то неожиданно и сам собой. Просто Мир сообразил, что знает о своей соседке по лавке всего ничего. Имя да фамилию, отчество с окладом, в мороженом пристрастия теперь.

– Анатомию учил, а разобраться не смог? Я взялась как все – из маминого живота.

– Я имел в виду, откуда ты родом?

Дамир ожидал, что ответа не получит, но нет – сегодняшний вечер был для него удачным.

– Я бакинка. А ты? – ответила Амина потому же, почему взяла его с собой – просто захотелось.

– Киевлянин. Родители бакинцы.

– И как вас сюда занесло?

– По долгу службы – отец отставной военный.

– Ясно. Вы здесь свои, как я поняла… – имела она в виду, конечно же, диаспору.

– Мы – да. А ты нет. Почему? – Мир решил пытаться дальше. Ответила на один вопрос, возможно, повезет и с другими.

– Я в Киев приехала около восьми лет тому. И было как-то не до этого. Да и не люблю я все это…

– Неправда, любишь. Я же видел сегодня.

Амина зыркнула на Мира как-то испуганно, ему даже язык захотелось прикусить. Зря наседает. Она ведь и замкнуться может в любой момент.

– Да, ты прав, люблю, но мне было не до этого. А сейчас Бабочка забирает все время, а то, которое остается – я ем, сплю, учусь и думаю о ней же.

– Хоть убей, не понимаю, почему ты так цепляешься за этот захудалый клуб…

– И не поймешь, – Амина вновь посмотрела на собеседника – теперь уже без страха, но с уверенностью в своих словах. – И не надо понимать. Просто принимай как данность – Бабочка – это все для меня.

– Из-за танцев? Так сегодня ты танцевала в разы лучше, чем все эти ваши с позволения сказать «шоу» ночью в Баттерфляе.

– Не зря училась, – и даже сейчас, когда уж самое время обидеться, Амина только усмехнулась.

– Где училась, кстати?

– В Баку.

– А переехала почему?

– В поисках лучшей судьбы… – или просто судьбы, но эту мысль Амина не произнесла.

– И что, Баттерфляй – это и есть твоя лучшая судьба? – Мир повернулся на лавке, заглядывая в скрытое в полумраке лицо Амины.

– Нет, Баттерфляй – это ее последствие.

– А если по-человечески и без загадок?

– То я не скажу ничего…

Ну хоть так… Собирая информацию натурально по крупицам, Мир мог пытаться делать собственные выводы. Наверняка неправильные, но хоть какие-то, потому что до сих пор Амина оставалась для него большой загадкой.

– А Людмила Васильевна и Николай, с которыми я познакомился, это действительно твои родители?

– Да.

– Родные?

– Нет.

– А что с родными?

– Ничего. То есть все хорошо…

– А как так получилось, что у тебя сразу четверо…

– Жизнь сложна, Дамир. Очень. Если у тебя не так – ты счастливчик.

– У меня не так – все скучно и однообразно… Было. И только с твоим приходом все резко повеселело.

Понимая, что расспрашивать ее дальше смысла нет, Мир съехал на шутку. В сухом остатке знаний ему не очень-то поприбавилось.

Амина усмехнулась, отбросила в урну салфетку, оставшуюся от мороженого, аккуратно соскользнула со спинки, очутившись совсем рядом с Дамиром.

Их лица оказались в опасной близости. Очень опасной. Очень близости. Мир даже почувствовал исходящее от соседствующего живого тела тепло…

Амина же никакой опасности явно не чувствовала. Посмотрела лукаво своими глазищами, моргнула пару раз, улыбнулась загадочно…

– Знаешь что, Дамир… – паузу театральную выдержала. – Хочу… – еще одну.

– Мороженого что ли еще? Я предлагал сразу ведро брать. Не вчера же родился, знаю вас – баб. Вы типа стесняетесь для начала, скромничаете, а потом как не наедитесь, да как начнете мозг мужской есть – для сытости…

– Нет, мороженого хватило, спасибо… О другом попросить хочу…

– О чем?

– Ножки устали… – Амина вздохнула, глядя вниз.

– Ближе к сути, пожалуйста, – что там у нее в голове, Мир понятия не имел, поэтому к какой просьбе может привести такой заходи издалека, даже предположить не пытался.

– А прогуляться хочется…

– И?

– И вокруг никого вроде…

– И…

– А ты сильный такой…

– И!

Амина ответила не сразу, посмотрела снова – искренне, наивно, глаза практически блестели от непролитых слез. И понятно ведь – что не попросит, на все мужик согласится. Даже на самую большую глупость…

– Покатай меня, большая черепаха…

***

Большая черепаха оказалась непутевой.

– Мир! Попа проседает!

– Так напряги свою попу и сделай так, чтоб не проседала… Или мне помочь? – Амина запыхтела от усердия, пытаясь эту самую попу подтянуть, а Мир, слыша эти прелестные звуки, не смог удержаться от смеха.

– Я сейчас упаду, дурак, не ржи! – Амина тут же, забросив исполнение миссии «подтянуть попу», попыталась вцепиться в него сильнее, при этом стягивая рубаху так, что воротник передавил горло.

Они долго решали, как именно черепах будет катать пришибленную бабочку. Бабочка хотела одновременно и чтоб удобно, и чтоб элегантно. Черепах предложил выбирать что-то одно. Желательно удобно. Желательно ему.

Выбор пал на черепашью спину.

Следующей проблемой, с которой столкнулись два придурка – было бабочкино платье. Очень уж узкое для катания. Выхода было два – либо рвать, либо подкатывать…